Россия в климатическом тренде

В этом году в России вышел первый Национальный доклад о климатической повестке. Документ был разработан Центром «Климатическая политика и экономика России» ИНП РАН при поддержке Фонда Мельниченко и МИА «Россия сегодня».

Этот доклад интересен для нас как минимум по двум причинам. Во-первых, в нем содержится общее изложение климатической ситуации в России. Во-вторых, он в определенной мере проливает свет на официальную позиции относительно конкретных путей реализации климатической политики.

Интригующим моментом является здесь то, что за последние пару лет (в связи с обострением внешнеполитической обстановки) у многих из нас могло возникнуть впечатление, будто руководство страны готово полностью отбросить в сторону климатическую проблематику. Предпосылки к такому развитию событий, конечно же, имеются (о чем мы писали неоднократно). Тем не менее, судя по упомянутому документу, на официальном уровне сворачивать климатическую повестку не только не намерены, но и готовы признать ее возрастающую актуальность.

Начнем с фактов относительно изменений климата в нашей стране. В документе ссылаются на отчеты Росгидромета. Согласно этим отчетам, отклонение средней температуры воздуха в 2022 года за предшествующий тридцатилетний период наблюдений составило 0,9 градусов Цельсия в сторону повышения. То есть почти на один градус. Если брать период с конца позапрошлого века, то повышение средней температуры составило 2,2 градуса Цельсия. Одновременно с тем количество осадков увеличилось на 6,5%, сток рек – на 7 процентов.

Судя по всему, темпы климатических изменений на территории нашей страны заметно возрастают. Так, если брать данные по изменениям за последние 10 лет, то получается следующая картина.

Среднегодовая температура в России выросла на 0,5 градуса Цельсия (в Арктической зоне – на 0,7 градуса).

Отклонение от нормы интенсивности и суммы осадков составляет 2 – 5 процентов. На юге страны наблюдается их дефицит, на остальной территории, наоборот, - профицит.

Масштабы и интенсивность лесных пожаров увеличились на десятки процентов.

Средний сток рек увеличился на 1,6 процентов.

Общее количество выпадающих осадков увеличилось на 1,8 процента.

Глубина сезонного протаивания многолетней мерзлоты в летний период увеличилась более чем на 15 процентов. Данный процесс ускоряется на большей части Арктической территории. Скорость этих процессов в регионах, где расположены важные объекты топливно-энергетического комплекса, оценивается в 13-38% за десять лет. То есть изменения являются существенными. На территории Чукотки и частично – на территории Якутии, такие тенденции пока что не наблюдаются.

Независимо от того, как мы понимаем причины указанных процессов, нельзя игнорировать тот ущерб, который они в состоянии принести экономике России. Однако здесь не всё так однозначно, утверждают эксперты. Они подчеркивают тот факт, что климатические изменения создают разнонаправленные экономические эффекты. Так, ряд производственных и инфраструктурных секторов, связанных с добычей полезных ископаемых, транспортировкой, сельским и лесным хозяйством, сталкиваются с серьезным риском ущербов для основных фондов и производства продукции. В то же время некоторые виды экономической деятельности способны извлекать выгоду из общего потепления. Прежде всего это касается растениеводства и Северного морского пути. Учтем также и реализацию политики адаптации, которая сформирует спрос на строительные и финансовые услуги.

Для растениеводства благоприятным фактором становится удлинение вегетационного периода и улучшение условий перезимовки растений. Выгоды для рыбного хозяйства связаны с миграцией рыбных ресурсов в северные акватории России. Вместе с тем нельзя не учитывать возможное увеличение ущерба из-за засухи, заморозков и града. Для южных регионов возможен дефицит воды и осадков.

Такая же двойственная ситуация и для лесного хозяйства. Повышение температуры благоприятствует ускорению роста лесов. Но одновременно повышается ущерб от пожаров и ураганов.

Хуже всего ситуация складывается для компаний, добывающих в северных краях нефть, газ и уголь. Несмотря на то, что здесь появляются возможности для расширения добычи, разрушение инфраструктуры, коррозия оборудования и ухудшение условий транспортировки перевешивают все плюсы.

Итак, климатические изменения зафиксированы четко. Данный тренд оспаривать бессмысленно. Риски для экономической деятельности также понятны. Вопрос: как реагировать на данные вызовы и каковы должны быть основные положения национальной климатической политики?

Как и следовало ожидать, эксперты сосредоточились на проблеме выбросов парниковых газов. Иными словами, наша ответная реакция на климатическую угрозу практически не отличается от того, что декларируется в западных странах. В этом контексте подсчет баланса парниковых выбросов превращается в ключевую задачу. Эксперты детально проанализировали ситуацию, выявив основные источники «загрязнения» и изложив в виде таблицы структуру выбросов парниковых газов по сферам экономики России.

На первом месте здесь стоят электростанции и котельные, чья доля выбросов в общих объемах доходит до 36 процентов. Причем, с момента подписания Парижского соглашения по климату снижения выбросов здесь не происходило. Наоборот, отмечен небольшой прирост. Следующим по величине «загрязнителем» является нефтегазовый сектор, чья доля выбросов составляет 12 процентов. Тенденции к снижению здесь также не наблюдается. Наибольший прирост дает химическая промышленность (35%), а также авиация, железнодорожный транспорт и водный транспорт (24%). При этом, как ни странно, в дорожном транспорте отмечается снижение объемов выбросов (- 5%). В целом же за последние годы тенденции к снижению выбросов в российской экономике не наблюдается. Наоборот, отмечается рост на три процента.

Как мы понимаем, на основании указанных показателей формулируются важнейшие государственные задачи в плане реализации климатической политики. В данном случае идет отсылка к указу Президента РФ от 26 октября 2023 года № 812. Напомним, что в этом указе сформулированы основные положения российской Климатической Доктрины. Чтобы понять ее основную направленность, достаточно упомянуть, что Доктрина называет климатические изменения наиболее серьезным вызовом XXI века.

В свете сказанного вполне предсказуемо формулируются задачи, связанные с уменьшением антропогенного воздействия на климат. В данном случае речь идет о мерах по снижению нетто-выбросов парниковых газов. Далее подробно излагаются механизмы так называемого «углеродного регулирования», причем – в контексте международного сотрудничества по климату. По сути, вся климатическая повестка сконцентрировалась на этой углеродной теме.

В общем, Россия прямо встраивается в фарватер «зеленого курса», проводимого в других странах. Критиковать этот тренд в данном случае нет никакого смысла. Однако вопросы остаются. К примеру, не совсем понятно, как связана наша Климатическая Доктрина с реальными проблемами кубанских фермеров, страдающих от дефицита воды, града и прочих напастей, усилившихся (как принято считать) вследствие глобального потепления. Точно так же не совсем понятно, каким путем государство намерено бороться с лесными пожарами, участившимися по той же причине. Или каким путем мы будем спасать строительные и инфраструктурные объекты в зоне интенсивного таяния многолетней мерзлоты.

Конечно, нельзя сказать, что эти вопросы не решаются. Тем не менее, нельзя не уловить, насколько велика дистанция между этими проблемами и проблемой расчета углеродного баланса, на чем так сосредоточены сегодня эксперты по климату.

Константин Шабанов