В настоящее время – в свете известных событий – климатическая тема немного отошла на второй план. В этой связи может возникнуть впечатление, будто она начинает утрачивать актуальность. Это впечатление еще больше усиливается в свете позиции республиканской администрации США, демонстрирующей скептическое отношение в адрес Парижского соглашения по климату, даже предпринимающей некоторые шаги, как будто противоречащие глобальному курсу на снижение углеродного следа экономики стран, ратифицировавших это соглашение.
Кому-то из нас это дает повод считать, что с климатической политикой в скором времени могут распрощаться, и Америка готова сыграть здесь ключевую роль. Конечно, позиция американской администрации в состоянии скорректировать этот курс, однако пока еще рано говорить о практических результатах. Необходимо подождать и понаблюдать, прежде чем делать окончательные выводы.
Нас в большей степени должна волновать ситуация в нашей стране. Напомню, что Российская Федерация ратифицировала Парижское соглашение по климату. У нас официально принята Климатическая доктрина, принята стратегия низкоуглеродного развития. Кроме того, утверждена стратегия развития энергетической отрасли до 2050 года, где также прописаны пункты, связанные с сокращением углеродных выбросов. И пока эти планы никто не отменял.
Другое дело – пути реализации этих планов. Здесь как раз есть над чем задуматься. Если говорить о механизмах решения климатической проблемы в нашей стране, то по моему глубокому убеждению, простое копирование чужого опыта, особенно Европейских стран, нам не подходит.
В частности, мне абсолютно непонятен механизм торговли так называемыми углеродными единицами. Казалось бы, всё просто. Вот недавно, например, прошла информация, что компания СИБУР продала 8400 углеродных единиц двум компаниям на Сахалине. Говорится так, что СИБУР реализовала некие технологические мероприятия, в результате которых углеродный след этой компании снизился на 8400 тонн СО2. И вот это снижение СИБУР продала за некую сумму двум другим компаниям на Сахалине. Возникает естественный вопрос. Так, у компании СИБУР собственный углеродный след составляет миллионы тонн СО2 в год. Казалось бы, всё хорошо - компания снизила свой углеродный след на небольшую величину - 8400 тонн - по сравнению с общим масштабом. До достижения нулевого углеродного следа компании СИБУР ещё работать и работать. И тут она, за какую–то сумму денег, передает свое достижение другим компаниям! Что изменилось в мире от передачи этой суммы денег? Ответ очевидный – ничего!
Было бы понятно, если бы СИБУР разработала какой-то проект (бизнес), дающий отрицательный углеродный след и пригласила бы другую компанию в качестве со-инвестора в реализацию этого проекта. Далее они бы делили этот отрицательный углеродный след пропорционально вложенным в этот бизнес средствам и отражали результат в своей отчётности по ежегодному углеродному следу. В случае простой продажи углеродных единиц СИБУР в своей отчётности покажет это снижение углеродного следа по факту, а те компании, которые купили отрицательный углеродный след, якобы, также снизят свои выбросы. Но по факту у них же ничего не изменилось, не так ли?
Наверное, изначально с введением понятия «углеродные единицы» и торговли ими предполагалось, что все предприятия, создающие углеродный след, отчисляют определённую сумму, пропорциональную объему выбросов парниковых газов, в некий государственный фонд. Затем этот фонд инвестирует собранные средства в некие проекты, которые создают отрицательный углеродный след. Но потом получилось, «как всегда». Отрицательные углеродные единицы выпустили под будущие проекты, а проекты эти не состоялись. Куда ушли собранные средства, вопрос, конечно, интересный. Инвестиции в возобновляемые источники энергии дали некоторый эффект в виде снижения углеродного следа, но это привело к потере устойчивости энергосистемы и удорожанию энергии, поскольку необходимо содержать резервные мощности на ископаемом топливе.
На мой взгляд, введение понятия «углеродные единицы» (тонны сниженного углеродного следа в СО2 эквиваленте) имеет смысл только для окупаемых бизнес проектов. Инвестировали в проект, получили от него доход и в качестве бонуса получили снижение углеродного следа. Без получения дохода (окупаемости затрат) сделка по покупке углеродных единиц равносильна дополнительному налогообложению. В общем, с этим пунктом предстоит серьезно разобраться.
Ещё хотелось бы обратить внимание на дискуссию о том, что благодаря большим лесным массивам России вообще не нужно заботиться о снижении углеродного следа своей экономики. Мол, объёмы поглощения СО2 лесами и природными экосистемами на территории России настолько велики, что нужно совсем чуть-чуть снизить выбросы в экономике, и у нас получится углеродная нейтральность. Сколько экономика страны будет выбрасывать парниковых газов, столько наши природные объекты их и поглощают. Мы достигнем, таким образом, углеродной нейтральности страны.
Ошибочность таких рассуждений очевидна. Есть природные объекты: леса, болота, океаны. Эти природные поглотители СО2 были в балансе с природными источниками СО2 по всему миру, поэтому на протяжении многих столетий - до наступления технической революции, концентрация СО2 в атмосфере была постоянной. И только последние два века стал наблюдаться заметный дисбаланс источников СО2 и их поглотителей за счёт экономической деятельности человека. Примерно половину выбросов СО2 от экономической деятельности океаны и растительность на суше поглощают, но остающийся дисбаланс ведёт к росту концентрации СО2 в атмосфере и, как следствие, - к глобальному изменению климата. В этом суть проблемы. Наши леса обеспечивали глобальный (планетарный) баланс потоков СО2, и теперь наша задача состоит в его восстановлении. Задача очень сложная, но решаемая. Поэтому нужно добиваться в нашей стране не углеродной нейтральности, а нулевого углеродного следа экономики. Именно такая цель и поставлена органами власти страны к 2060 году.
Для Сибири важнейшим технологическим приемом на первом этапе будет являться утилизация сбросного тепла предприятий. В таком случае будет замещено (исключено) сжигание топлива для производства тепловой энергии в системе централизованного теплоснабжения.
В этой связи важно подчеркнуть такой момент. Климатическая тема не должна давать повода для политического популизма, для повышения рейтинга разного рода «гражданских активистов» - словом, всего того, что имеет место в Европе. Надо понимать, что глубина этой проблема понятна только специалистам. Поэтому разъяснять ее населению необходимо со строго научных позиций. И начинать это нужно со школы.
Расскажу, как я пришёл к выводу о том, что одной из причин климатических изменений является экономическая деятельность человека. Ещё в начале прошлого века Нобелевский лауреат Сванте Аррениус сделал простую оценку: если концентрация парникового газа СО2 (двуокись углерода – углекислый газ) увеличится в атмосфере в 2 раза, это приведёт к повышению средней температуры на 2 градуса Цельсия. Газ называется парниковым из-за того, что он поглощает тепловое излучение Земли и частично возвращает излучаемую энергию назад, на земную поверхность. Другой учёный - Чарльз Килинг - с 1958 года начал проводить регулярные измерения концентрации углекислого газа в атмосфере и обнаружил, что рост концентрации СО2 хорошо коррелирует с объёмами его выбросов в результате экономической деятельности. Сжигание больших объёмов органического топлива, содержащего углерод, для производства энергии, производства ряда материалов (чёрная металлургия, цемент и др.) даёт прирост концентрации углекислого газа в атмосфере, который наблюдается в прямых измерениях.
Я повторил эту простую оценку. Из кривой Килинга (наблюдаемая зависимость концентрации СО2 от времени) следует, что относительная его концентрация растёт на 2,5 частиц на миллион (2,5∙10-6) в год. Далее нужно умножить это значение на массу атмосферы 5,1∙10 15 тонн - с поправкой на то, что средний молекулярный вес атмосферы 29 а.е., а у СО2 44 а.е. В итоге получаем прирост массы СО2 за год: 2,5∙10-6 ∙5,1∙ 1015 ∙44/29 = 19 млрд тонн в год. Это значение удивительно близко к тем объёмам СО2, которые выбрасываются за год экономиками стран мира (на уровне 37 млрд тонн в год). Очевидно, что если бы не было этих выбросов, концентрация СО2 не росла бы так с каждым годом. На климат влияет много факторов, в первую очередь - Солнце, но антропогенный фактор в виде роста концентрации СО2 уже оказывает заметное влияние на рост температуры в атмосфере, что подтверждается как простыми оценками, сделанными ещё в начале прошлого века, так и расчётами на основе современных математических моделей.
Итак, даже такая простая оценка делает понятным, что мировая экономика должна переходить в режим устойчивого развития, основу которого составляет снижение выбросов парникового газа, другими словами - снижение углеродного следа экономики.
Однако такая цель не дает оснований для эпатажа и для нагнетания страхов. Эпатаж в отношении подачи климатической проблемы совершенно неуместен. Здесь требуется планомерная работа, и в нашей стране она проводится. Так, напомню, что в 2021 году Правительством РФ была принята Стратегия социально-экономического развития России с низким уровнем выбросов парниковых газов до 2050 года (СНУР-2050 РФ). В 2023 году Указом Президента РФ утверждена Климатическая доктрина, которая предписывает органам власти и всем субъектам экономической деятельности принимать практические действия к снижению эмиссии парниковых газов, чтобы достичь к 2060 году нулевого углеродного следа экономики России. Большую роль в решении климатической проблемы должно сыграть международное сотрудничество за счёт соответствующего разделения производства товаров на мировом рынке.
Разумеется, наука принимает во внимание определенные риски, связанные с климатическими изменениями. Одной из задач науки является предсказание возможности негативного сценария развития экономики. В своё время происходил бум в развитии ядерной энергетики и ядерных технологий. Например, при геологических изысканиях широко использовались подземные ядерные взрывы. В нашей стране их было проведено более сотни. Было обнаружено, что облучение семян растений в малых дозах повышало их всхожесть, из чего возникло даже предложение распылить радиоактивные материалы на посевных площадях! И только мощная информационная волна, а также борьба, проведённая ответственными учёными всего мира, указывавшими на необратимые негативные последствия такого распространения радиационного воздействия на биологические объекты, воспрепятствовали такому ходу развития и внедрения в экономическую практику ядерных технологий. Остались только применения ядерных технологий в энергетике, медицине и технике.
Информация о возможных катастрофических последствиях из-за роста концентрации парниковых газов в атмосфере, на мой взгляд, не является нагнетанием страхов, а только является призывом к переводу экономики мира на устойчивый путь развития. От неограниченного потребления - к разумному и ответственному стилю жизни. Простой пример. Можно ездить на автомобиле с расходом топлива 20 л на 100 км, и соответствующими этому расходу выбросами СО2, а можно использовать для проезда автомобиль с расходом 5 л на 100 км или электромобиль с рекуперацией энергии при торможении. Должно быть воспитано массовое сознание ответственного потребления. И наука должна сыграть в этом деле важную роль, но только не через нагнетание страхов (как это обычно делают политические популисты), а путем разумного просвещения людей.
Валентин Данилов
Ученый секретарь Экспертного совета президиума СО РАН по проблематике Парижского соглашения по климату
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии